Помню, что этот фотоочерк, помещенный в СФ №2 за 1990 год, произвел на меня очень большое впечатление в год своего опубликования. Думается, что он не потерял своей актуальности и сейчас, в 2010 году. Воспроизвожу очерк фотокорреспондента ТАСС Игоря Зотина "Малая Родина - боль моя, моя надежда" полностью.

Я решил сделать цикл "Малая Родина" - о том, как пустеют а то и вовсе исчезают с географических карт русские деревни, о том, как постепенно распространяется вширь и вглубь процесс деградации - и физической и духовной - сельского населения России, того, которое некогда составляло костяк, основу ее благосостогяния материального и крепости духовной. Отдыхал я как-то под Москвой, место ухоженное и для отдыха очень даже приспособленное. И вдруг - как плетью по глазам - деревня Святино, которая овсем рядом. Все в ней было именно так, как читано и слыщано стократно о гибели русской деревни.
Страшно стало за будущее того, что существует (или уже перестало существовать?) для миллионов моих соотечественников как "Малая Родина", то есть единственное на Земле место, где человек родился и вырос, а правильнее сказать, - место, где Земля его родила и вырастила. Снял я это честно - как видел и чувствовал. Никого и ничего не хочу обличать. Оставлю это имеющему глаза. Я вот чего хочу: чтобы не "иди и смотри!", а "смотри и иди!". Иди - в смысле действуй. Думай или руками что-то делай. Только не сиди, не останься равнодущным.
В общем, от очерка о деревне Святино потянулась цепочка - и тянется по сегодняшний день: хочется тему решать не с наскока, а глубоко, не просто "обозначить проблему", а сформировать вокруг нее общественное мнение. Хочется заставить читателя сострадать - вот в чем дело.
Фотоочерк "Живет такой крестьянин" - очень важная для меня работа. Этот человек, слепой русский крестьянин Василий Филиппович Филиппов - для меня не просто объект сострадания, как всякий нелегкой судьбы человек, но некий символ моей Родины, моего народа, в который я верю и не перестану верить никогда.
Впрочем, о том, как я снимал Василия Филипповича, нужно рассказать немного подробнее. Во-первых, мне хотелось бы объяснить свое собственное психологическе состояние во время съемки. Конечно, с самого начала работы, когда камера еще лежала в кофре, пережил отношение к тому, как живет один этот человк, потерявший зрение в пятилетнем возрасте. Живет, подчеркиваю, а не существует, все делая сам (единственное, в чем ему помогают соседи - пасти корову). Первый порыв - жалость. Я как-то довольно быстро его пережил и почувствовал в душе совсем дпугое - гордость за человека не сломавшегося и не сдавшегося под давлением обстоятельств (господи, да сколько же раз мы, сдавая в очередной раз какие-то жизненные позиции, ссылаемся на эти самые обстоятельства). И я работал спокойно. Потому что душа успокоилась, обретя равновесие в убеждении: вот она, моя Россия,- как ей ни плохо, а живет, выживет и будет жить; вот он мой народ, который сам себе и поводырь, и пастырь.
... Я все равно буду снимать заброшенные деревни, разрушенные храмы. Буду снимать, потому что верю: люди сюда придут. И деревни отстроят, и храмы поправят. И будут жить. Верю - и все.

От себя добавлю, что этот фотоочерк меня заинтересовал в немалой степени потому, что перипетии перестройки обусловили мой теперешний отшельнический образ жизни, почти такой же как у этого слепого старика. Разница только в том, что я зрячий и корову свою пасу сам. Возможно, я в будущем помещу на сайте рассказ о своей любимой корове, которая помогает мне держаться на плаву и не хандрить... А пока прочитайте рассказ Андрея Платонова о корове, который я нашел на сайте korova-cow.ru. Пронзительное, берущее за душу чтение. Вроде бы ни о чем рассказ, и секрет его воздействия непостижим. В этом Платонов! .
Возврат на главную страницу.